 Как вы представляете священника? Темная ряса, хмурый взгляд,
раскатистый бас: «покайтесь!». А приходилось вам видеть батюшку на
мотоцикле или с парашютом? Мы решили развенчать стереотипы. Оказалось,
священнослужителям не чуждо ничто гражданское. Увлечения и драйв есть в
их жизни!
Как правило, батюшки-экстремалы – люди с юмором. «В пещере «Атлантида»
возле Каменец-Подольского, куда часто спускаются священники со страстью
к спелеологии, очень узкие коридоры, — рассказывает «Сегодня» спелеолог
Александр. — Так вот, один поп там застрял. Говорит, мол, главное
правую руку мне откопайте — чтоб креститься». А инструктор
парапланерной школы Александр Федак вспоминает о батюшке, который любил
летать на параплане: «Обычный человек, глаз к небу не возводил, каждые
пять минут не крестился. Только попросил индикатор ветра не называть
«колдунчиком».
Есть батюшки-любители дайвинга и даже подводной охоты. Но Архиепископ Львовский и Галицкий Августин выделяется даже на этом необычном фоне. Он служил литургии прямо в воздухе, на военно-транспортном самолете Ан-26; уже будучи епископом, сидел за штурвалом истребителя; прыгал с парашютом в 49 лет. Сейчас, в 56 лет, он планирует подняться на поверхность воды через торпедный аппарат подводной лодки в учебном классе. А одно из увлечений Августина — быстрая езда на машине.
«Грехи у меня, разумеется, есть разные, но любовь к скорости, наверное, — номер один, — грустно улыбается владыка. — Но гаишники стали строже, и теперь я себя ограничиваю и благодарю Бога за то, что есть, наконец, такой механизм, который теперь заставляет меня к этому относиться гораздо серьезнее. Хотя ощущения от поездок, конечно, стали другими. Как шутил один мой знакомый летчик: «Летать трезвым интересно, но непривычно».
Владыка подчеркивает, что его основное правило при езде — не создавать аварийных ситуаций и никого (ни водителей, ни пешеходов) не пугать: «Бывало, инспектор останавливал, а я не представлялся, а только спрашивал: «Согласитесь, что моя машина никому не помешала. Ведь не только человека, но даже собачки на дороге не было... Простите, спешу, действительно спешу». И, знаете, всегда прощали. Но лишь потому, что нарушал аккуратно, без нахальства. Никогда не было ситуаций, когда мне могли бы сказать, мол, что ж вы, владыка, такое делаете...»
Как и у всякого автомобилиста, у архиепископа Августина были случаи, когда его «подрезали». «Я в таких случаях обгоняю и каким-либо понятным водителю способом показываю, что он крайне невоспитан, пытаюсь объяснить, что так нельзя делать (например, обгоняю и легонько притормаживаю перед ним, и тем самым заставляя его снизит скорость, а затем еду дальше). Правда, был случай, когда я хотел пристыдить мужчину на джипе, а он в ответ только скорости прибавил, дескать, если захочу — протараню, машина у меня большая. Я тогда просто ушел от него поскорее», — вспоминает владыка.
Возвращаясь к полетам. Свой первый прыжок с парашютом будущий священник совершил в 9 лет, на следующий день после полета Юрия Гагарина в космос. «Сделал из простыни парашют и с криком «Космонавт номер два Адам Маркевич» (это мое мирское имя) прыгнул с дерева». В следующем году святой отец планирует вновь прыгнуть с парашютом, но не на землю, а на воду.
«ПРИ ПОЕЗДКАХ НА МОТОЦИКЛЕ ДУМАЮ О СМИРЕНИИ»
«Неправильно говорить байкер-священник. Священник — он священник, без всяких приставок, — говорит отец Игорь, которого многие байкеры Запорожья считают «своим». Впрочем, сам святой отец говорит, что для него езда на мотоцикле — в первую очередь способ передвижения между сельскими церквушками, да и его железный конь не так давно сломался: «МТ» — хороший мотоцикл, но уж очень много бензина ест, и очень часто ломается. Будет возможность куплю себе Ямаху, чего уж таить — нравится мне езда на мотоцикле. Но во время таких поездок думаю о смирении. Любая машина — это искушение «притопить», но не поддаюсь на этот соблазн».
Пару раз отец Игорь был на байк-фестивалях: «Видел мотоциклы от которых дух захватывает, да и люди там есть интересные. Есть байкеры, которые ищут в жизни что-то большее чем стойло, которые ближе к Богу, чем те кто гребет под себя».
Еще один священник, уважаемый в среде байкеров — отец Игорь из Конча-Заспы (Киевская область): «Пока не познакомился с байкерами побаивался мотоцикла, но если даст Бог, и все то, что задумал сбудется — закончу строительство храма, открою воскресную церковь — куплю себе трехколесный байк. Ощущения от поездок на мотоцикле не передать словами, эту близость к природе, эту свободу, и в тоже время ответственность нужно ощутить самому».
«МИССИОНЕРСКИЕ МОСТЫ» С БОЙЦАМИ СТРАЙКБОЛА
Игумен Валериан порой вместо рясы надевает бронежилет, вместо кадила берет «пулемет» и идет… на страйкбол (военно-командная игра, где оружие — точная копия настоящего, но стреляет пластмассовыми шариками).
Квартира отца Валериана поражает. На дверном косяке — пара автоматов, на вешалке камуфляж, а под ним стоят военные ботинки и каски времен второй мировой. В комнате над кроватью японские мечи, стеллажи с моделями танков и поездов. И лишь иконы над компьютером указывают на род деятельности хозяина. «Как-то ко мне участковый зашел и оторопел, — вспоминает игумен. — Я спросил, не подозревает ли он, что я главный бородатый террорист? А через полчаса мы уже вместе рассматривали мой «игрушечный арсенал».
Отец Валериан с детства увлекается военной историей: «Дядя клеил самолеты, а я с ними играл. А потом начал сам модели собирать и оружие коллекционировать. Тогда в киевских лесах «остатки войны» найти было несложно: «однажды я даже «Браунинг» нашел, но... приехал из пионерлагеря, а тайник где лежал пистолет перерыт бульдозерами».
В страйкбольную команду отец Валериан попал случайно: зашел в магазин посмотреть на радиоуправляемый танк и встретил старого приятеля, который пригласил его на полигон. «Сделать больно животному, не говоря уж об убийстве, я бы не смог. Но пострелять по здоровому дядьке пластмассовыми шариками, без малейшего ущерба его здоровью — милое дело, — усмехается игумен Валериан. Он использует страйк для поддержания формы, но также и для «наведения миссионерских мостов» с бойцами: «Вначале люди ожидали, что батюшка начнет густым басом проповедовать. Нет. Так донести истину сложно. Пусть сначала узнают меня как человека, и если я буду им интересен, если мое слово станет для них авторитетным — вот тогда можно будет заговорить о Боге, тогда будут слушать. Сейчас, после нескольких лет в страйк-сообществе, многие уже сами подходят побеседовать по душам. Священник не должен сидеть в храме и ждать пока его разбудят. Он должен сам появляться в миру как адекватный и авторитетный человек».
Как относятся к милитаристическому хобби священника прихожане? «Радуются, — утверждает Валериан. — Ведь в храм приходит больше молодежи. Ну а если какой бабушке не нравится... Мы ж не в селе живем, где только одна церковь — всегда можно найти другой приход». Церковное начальство, по словам отца Валериана, относится к его увлечению совершенно с пониманием: «Я ж не бегаю по Лавре с криками о том, какой я «великий пиф-пафко».
«ФУТБОЛ — ДЛЯ НАШЕГО СВЯТОГО ХРАМА: ТЕЛА»
«Наша футбольная команда проповедует здоровый образ жизни, — рассказывал «Сегодня» нападающий команды львовской архиепархии украинской греко-католической церкви отец Михаил, — Служить богу можно разными способами, в том числе и с помощью кожаного мяча проповедовать слово божье».
Команда участвует в городских турнирах, цвета футболок святых отцов — зеленые (не последнюю роль в выборе цвета сыграла любовь к ф.к. «Карпаты», для которых это командный цвет), какой-то церковной символики на форме нет (священники считают, что место святых символов лишь в особых местах), но как и всякое дело священнослужители каждый тайм начинают с молитвы. А после каждого матча ряды прихожан пополняют молодежь: «Священники становятся ближе к молодежи на поле как в прямом, так и в духовном смысле».
Игроки-священники рассказывают, что чаще выигрывают, чем проигрывают и объясняют это тем что часто собираются на тренировки. «Наше тело — храм святой, и надо за ним следить». А иногда футболисты собираются у телеэкрана поболеть за любимую команду, но «только когда «Карпатам» предстоят важные матчи, или же когда играет сборная Украины».
«РЫБАЛКА — ЭТО НЕ УБИЙСТВО, А МАЛЬКОВ Я ВСЕГДА ОТПУСКАЮ»
Хобби митрополита Киевского и всея Украины Владимира — рыбалка. «В 200 метрах от дома, где я родился, в селе Марковцы на Хмельнитчине, течет Южный Буг, — вспоминает митрополит. — Мой отец зарабатывал рыбной ловлей на жизнь. Еще мальчишкой я помогал ему доставать рыбу из сетей, носил ее домой».
С тех пор, куда бы ни забрасывала владыку судьба, он всегда находил время для рыбалки — коротал с удочкой долгие вечера в российском Сергиевом Посаде (Загорск, Подмосковье), рыбачил на Дону, когда возглавлял Ростовскую и Новочеркасскую епархию. «Однажды я поймал рыбину длиной в полметра! — рассказывает Блаженнейший Владимир, — она даже в ведро не помещалась, хвост свисал!»
Еще один трофей митрополита — полукилограммовый короб, пойманный в родных Марковцах. Рыбачил владыка и на Галилейском море в Израиле. «А в Японии мне как-то презентовали серьезный спиннинг. Только я его кому-то подарил. Сейчас у меня на чердаке валяется простое бамбуковое удилище». На вопрос, а не убийство ли рыбная ловля, владыка Владимир отвечает, что рыбалка была промыслом апостолов Андрея и Петра. Но признается, что сам всегда отпускает мальков.
«Подводной охотой я увлекся уже будучи священником, — рассказывает настоятель Свято-Успенского храма в п. Коцюбинское (Кевская обл.) отец Николай. — Меня всегда манил подводный мир, и никогда не хватало времени реализовать мечту». Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. «Как-то прихожанки стали жаловаться на мужей, дескать выпивают, в церковь идти не хотят... И ведь насильно в храм не потащишь. И тогда я задумал другой подход: пригласил вместе отдохнуть на Киевском море, понырять, поохотится, просто на солнце погреться. И на природе люди увидели, что священник — это не рептилия из Палеозойского периода, а нормальный живой человек. И православие — это не религия прошлых веков, это трезвый подход к жизни».
Постепенно сельчане потянулись к церкви, стали ходить на службы, а пить — меньше. Со временем собралась целая компания любителей подводной охоты, купили гидрокостюмы и оборудование. «Под водой есть только ты, Бог и природа, — говорит отец Николай. — Телефон выключен, можно спокойно молиться». По словам священника, ему удавалось подстрелить сомов весом в 16-17 кг, но в его семье — семеро детей, и потому «сколько не поймай — много не будет».
ЗА ВЫСОЦКОГО ПОШЕЛ КАЯТЬСЯ
«Я с детства писал стихи, как подрос начал петь песни Высоцкого, других бардов, романсы, непристойных не пел. Но когда крестился в Православной Церкви — а случилось это довольно поздно, в 25 лет, решил, что хватит петь, нужно вести благочестивую жизнь, даже гитару продал, чтобы, так сказать, не соблазняться, не петь, — вспоминает отец Сергий. — И вот, как-то раз в компании на дне рождения друзья по старой памяти попросили меня спеть. Я исполнил Высоцкого, еще что-то, и на следующий же день побежал каяться. «Отче, — говорю, — вчера не сдержался, был в гостях, взял гитару и пел мирские песни» — «А ты пой духовные».
Так началась карьера православного барда. С помощью друзей священник записал кассету с песнями о душе, о покаянии, о любви и смирении, потом были другие альбомы. Начались гастроли, в том числе и в исправительных учреждениях.
«Помню, в Кременчуге, познакомился с осужденным по имени Александр, который сам расписал православный храм, построенный в колонии. Добрый, искренний человек, никогда бы не подумал, но оказалось, что отбывает срок за заказное убийство... Как бы там ни было, но церковь эти люди любят, — рассказывает священнослужитель. — Но многие используют веру для каких-то своих целей. «Батюшка, можно я вам напишу?» — даю адрес. Пишет, я, мол, к вере пришел. А в конце — пожалуйста, пришлите мне 10 пачек чая».
ДЕНЬГИ, АЛБАНСКИЕ ТРУЩОБЫ И БЕЛЬГИЙСКАЯ ТЮРЬМА
Увлечение отца Иоанна — походы, путешествия и... коллекционирование бумажных денег, впрочем, вернее будет сказать, коллекционирование приключений. «По долгу службы приходится часто бывать за границей (отец Иоанн — глава отдела благотворительности киевской епархии), оттуда и привожу купюры для коллекции. Причем каждая банкнота — отдельная история».
«Из Албании я хотел привести купюры помельче, и в один из вечеров вышел из гостиницы, чтобы разменять крупную банкноту, — рассказывает отец Иоанн. — А Тирана — европейский город только в пределах одной центральной улицы, с которой улицы я по неосторожности и сошел...» Священник попал в настоящие трущобы, и тут же был окружен толпой местных обитателей. «Стоят вокруг дети, парни постарше, ни слова не понимают ни по-русски, ни по-английски, и я не могу понять о чем говорят они, и что у них на уме. Все чумазые, одни улыбаются, другие ругаются, третьи прощупывают карманы — кошмар который невозможно представить. Но обошлось все хорошо».
А вот какое ЧП произошло в Греции. «Мы с еще одним украинским священником шли по улице, и вдруг сзади нарастает гул. Появляются человек 20 байкеров. Все бородатые, в коже, в цепях. Останавливаются и идут к нам, а на нас были крестики, хоть и не сильно дорогие, но сделанные под золото, с драгоценными камнями... Стоим, думаем: сейчас из-за них нас тут и «кокнут», — вспоминает батюшка. — И вот самый большой и страшный байкер подошел к нам и... просит благословить его».
Не обошлось без приключений и в Бельгии. «Из-за частых поездок мой паспорт сильно истрепался. И вот в аэропорту в Брюсселе мне говорят: «Нельзя понять кто вы» и.. сажают меня за решетку где меня с интересом рассматривают темнокожие нелегалы. Я перерыл чемодан и нашел украинский паспорт, который по счастливой случайности взял с собой — показал его, меня отпустили».
А разглядывая российские рубли, отец Иоанн вспоминает глубинку РФ и баню. «Еще Андрей Первозданный писал о странном обычае русичей, собираться в жарких комнатах, драться там вениками. Ничего не изменилось. Темно, грязно, душно. Ошпаривают так, что прыгаешь в бочку, к которой и не подошел бы — до того она грязная».
|
