|
|
|
Виталий Крамаренко: «Бывших разведчиков не бывает» |
|
|
 1 декабря исполняется 17 лет со дня образования украинской внешней
разведки. В этот день в СВР Украины чествуют своих легендарных
предшественников, о деятельности многих из них рассказывается в
ведомственной музейной экспозиции. Нынешние ветераны объединены в фонд,
который работает без лишней помпезности, да и его члены не привыкли к
публичности. Их предыдущая профессиональная деятельность не терпела
огласки и афиширования, и даже сегодня о ней не каждый может рассказать
открыто и откровенно. О Фонде ветеранов внешней разведки и
непосредственно о разведке мы расспрашивали накануне профессионального
праздника бойцов невидимого фронта его директора, профессионального
разведчика, полковника в отставке Виталия Крамаренко.
- Виталий Васильевич, о вашем фонде информация есть только на сайте СВР Украины и то очень краткая. Расскажите, что это за организация, чем занимается, какие цели вы ставите перед собой?
- Наш фонд был создан в 1999 году. Это негосударственная, добровольная, благотворительная организация, которая объединяет людей, работавших во внешней разведке, и по возможности способствует улучшению их социального, финансового положения, медицинского обслуживания. Также фонд много работает над передачей профессионального опыта молодым сотрудникам. Наши ветераны — частые гости центрального офиса внешней разведки, участвуют они и в учебном процессе в вузе СВР Украины. У нас много интересных людей с богатой профессиональной биографией. Это и генерал-майор в отставке Мякушко, около шести лет проработавший во Франции, а затем возглавлявший управление разведки в КГБ Украины, и полковник в отставке Спирин, готовивший нелегальных разведчиков для работы за рубежом, и бывшие руководители внешней разведки уже независимой Украины — генералы Абрамов и Рожен. Леонид Николаевич Рожен в настоящее время является председателем правления нашего фонда. Есть и такие ветераны, принадлежность к разведке которых и сейчас афишировать нежелательно. Наряду с седовласыми ветеранами у нас много членов, которые, уволившись, успешно работают в государственных органах, серьезных фирмах и организациях.
- Мировая практика свидетельствует о том, что люди такой уникальной профессии, как разведчик, всегда были востребованы и высоко ценились в обществе. Кроме оказания материальной и организационной помощи своим членам, вы же можете решать и другие важные для страны и общества задачи?
- Да, вы правы. В ведущих странах мира широко используется опыт бывших разведчиков. Ведь разведка — это не только добыча важной информации, это, прежде всего, серьезная аналитическая работа, объективное прогнозирование межгосударственных и мировых процессов во всех сферах человеческой деятельности. И такие специалисты высочайшего класса у нас есть. Думаю, при необходимости и востребованности со стороны государственных структур члены нашего фонда в состоянии провести независимый объективный анализ большинства процессов, и не только у нас в стране. Вот, к примеру, за границей регулярно возникают ситуации, когда морские пираты захватывают суда с нашими гражданами или когда в срочном порядке приходится вывозить граждан Украины из горячих точек и тому подобное. А ведь практика действий в подобных ситуациях выработана спецслужбами давно. Уверен, что советы наших ветеранов, непосредственно или косвенно участвовавших в подобных событиях, а их, поверьте мне, было в то время не меньше, могут быть полезными.
В моей практике также был случай, когда пришлось непосредственно участвовать в эвакуации граждан бывшего Посольства СССР в Ливане, когда там разгорелся военный конфликт с Израилем.
- Многие ваши ветераны уже, к сожалению, уходят из жизни, унося с собой редкие воспоминания очевидцев важных, в большинстве своем неизвестных для нынешнего поколения исторических событий. Что вы делаете для того, чтобы сохранить память о них?
- Задачей фиксирования истории разведки в целом и украинской разведки в частности по воспоминаниям ветеранов мы занимались и раньше, но более предметно начали реализовывать этот проект в последние несколько лет. Недавно в творческом содружестве с журналистом и писателем Иваном Бессмертным удалось подготовить книгу — интервью с украинскими разведчиками об их работе. В декабре прошлого года под названием "Силуэты разведки" она была представлена читателям. В нее вошли интервью 19 наших ветеранов. Сейчас готовим второй, обновленный выпуск этой книги.
- Вы профессиональный разведчик. Давайте обратимся к вашим воспоминаниям. Расскажите, пожалуйста, как попадали в святая святых разведки бывшего Союза — внешнюю разведку? Должны ли быть какие-то особенности или выдающиеся данные у кандидатов?
- Наверное, у каждого человека свой путь. Расскажу о себе. Сразу же отмечу, что какими-то особо выдающимися данными не обладал. Мечта быть разведчиком возникла еще в юности. Книги о подвигах людей этой таинственной профессии я читал с особым удовольствием и трепетом, да и мой дядя во время редких встреч, не вдаваясь в подробности, рассказывал мне о разведке. В дальнейшем я узнал, что он был профессиональным разведчиком.
Мечта мечтой, а нормальную профессию получать было надо, и я окончил Запорожский машиностроительный институт по специальности — технология и конструкция авиационных двигателей. Пошел по стопам отца. Он во время войны работал в Омске начальником цеха на оборонном авиазаводе. В этом городе я и родился в 1942 году. Наряду с основной специальностью в институте уделял большое внимание изучению английского языка, что последующем существенно повлияло на мою дальнейшую жизнь. Меня отобрали для работы в контрразведке в Управлении КГБ по Запорожской области. Но поскольку в институте военной кафедры не было, предложили сначала отслужить срочную службу. По возвращении из армии я подтвердил свое желание дальнейшей работы в спецслужбе, и сразу же был направлен учиться на высшие курсы КГБ СССР. В общем, прежде чем приступить непосредственно к работе, пришлось порядком попотеть над учебниками.
После нескольких лет результативной работы в контрразведке поступило предложение перейти во внешнюю разведку для работы по линии научно-технической разведки. Опять-таки важную роль сыграло на достаточно высоком уровне знание иностранного языка, а также приобретенная в вузе специальность. И снова учеба, но уже в главном вузе внешней разведки в Москве. Отбор и проверка кандидатов на учебу в нем были очень серьезными. Это и скрупулезная проверка здоровья, и всевозможные, не известные мне ранее психологические тесты, и проверка и анализ интеллектуального уровня. При поступлении я впервые прошел испытание на «детекторе лжи». Проучившись два года и освоив азы профессиональной деятельности сотрудника научно-технической разведки, прибыл в Киев для дальнейшей службы.
- Чем занимались сотрудники вашего ведомства в Украине?
- Одно название «научно-техническая разведка» уже говорит о ее деятельности. Сегодня еще не пришло время полностью рассказывать о проводимых тогда операциях и мероприятиях. Отмечу лишь, что добываемая нами информация ценилась лишь тогда, когда имела практическое применение, а с ним и материальный эффект для нашей страны. Это сейчас можно без проблем купить компьютер любой конфигурации, а в семидесятые годы прошлого века лакомым кусочком для представителей разведки многих стран было приобретение технологической документации компьютерной техники ведущих производителей, компьютерного обеспечения и других новинок в области науки и техники.
Наша деятельность в большинстве своем была нацелена на то, чтобы приносить ощутимую пользу украинской промышленности, помогать ученым в их работе по изучению новых технологий и совершенствованию уже применяемых. И это касалось не только военно-промышленного комплекса, но и гражданской сферы. Очень важно, что мы работали не абстрактно, а в тесном сотрудничестве с ведущими украинскими научно-исследовательскими институтами и предприятиями.
Приведу реальный пример. Один киевский НИИ обратился к нам с просьбой добыть данные о химическом составе образцов, применяемых в высокотемпературных узлах американских космических аппаратов. Связавшись с резидентурой, приняли решение любыми путями попасть на выставку космических технологий, которая должна была вскоре состояться в одной из европейских стран. Проблема была в том, что посетить ее без специального приглашения было невозможно. В то время по инициативе США Советский Союз попал в число государств, которым запрещено было не только продавать, но и показывать современные технологии, особенно в военной области. Многие институты США и Европы были закрыты для посещения советскими учеными. Такая ситуация была и с ведущими технологическими выставками. Не могу рассказывать о предварительных мероприятиях, но под серьезной легендой наши сотрудники все-таки оказались в числе приглашенных на эту выставку. Каково же было удивление руководителя института, когда из рук наших разведчиков они получили не данные, а непосредственно несколько образцов сверхсекретного материала. Как отметили ученые, государство благодаря нашему «приобретению» сэкономило три-четыре года и несколько миллионов рублей, которые понадобились бы для изготовления подобною материала.
- Вы неоднократно выезжали в заграничные командировки. Интересно, как идет подготовка к таким выездам? На что обращается особое внимание?
- Если для коротких загранкомандировок особой предварительной подготовки не требовалось, то для длительной, в которой я находился более шести лет, пришлось готовиться основательно. Поскольку моя предстоящая работа за границей планировалась в качестве сотрудника торгово-экономического представительства нашей страны, пришлось, прежде всего, окончить Академию внешней торговли. На протяжении учебы, помимо обязательных дисциплин, много времени ушло на доскональное изучение политической и экономической ситуации в стране предстоящего пребывания, ее культуры, традиций. Довел знание английского языка почти до уровня синхронного переводчика. Особое внимание уделялось профессиональной подготовке. Проводились многочисленные собеседования и консультации с опытными разведчиками-практиками, отрабатывались действия в нестандартных, часто опасных для собственной жизни и жизни твоей семьи ситуациях. Также досконально изучались и анализировались критические ситуации, которые реально происходили с коллегами за рубежом.
- А какой из примеров вам запомнился больше всего? Можно ли сегодня о нем рассказать?
- Примеров было очень много. Достаточно сказать, что вся жизнь и работа разведчика за рубежом состоит из критических ситуаций. Расскажу о действиях своего коллеги, которого я лично хорошо знал. Работая в одной из европейских стран, Алексей (назовем его так) был предан своим агентом. Пребывая уже несколько дней в тюрьме, он постоянно требовал встречи с нашим консулом с целью любым путем сообщить о своей четкой позиции: отрицать обвинения и держаться до конца. Такая встреча ему была устроена. Вместе с консулом на беседу прибыл также сотрудник резидентуры. Каково же было удивление всех присутствующих, когда Алексей бросился обнимать и целовать, да еще и в губы, рот в рот, сначала консула, а потом и прибывшего с ним сотрудника. Беседа прошла сухо и протокольно. Сотрудник резидентуры почему-то не задал ни одного вопроса, всем своим видом показывая безразличие к данному мероприятию. Лишь после того как посольская машина отъехала от тюрьмы, он аккуратно вынул изо рта во много раз сложенный маленький листочек бумаги. Алексей как-то умудрился протолкнуть его языком в рот своему коллеге во время поцелуя. Благодаря артистизму разведчика никто из присутствующих во время свидания не догадался о реальном смысле этих жарких объятий арестованного. Записка была зашифрована, текст ее прочитали уже в посольстве. Благодаря этой информации и последующим согласованным действиям сотрудников резидентуры и Алексея в дальнейшем его удалось освободить. Потом еще долгое время он работал на родине.
- В какую страну у вас была длительная командировка? С какими проблемами вы столкнулись и как их решали на новом месте? Если возможно, хотя бы кратко расскажите о конкретной работе.
- Я даже страну вам сейчас не имею права назвать. Скажу лишь, что она расположена в Юго-Восточной Азии. Еще прошло не так много времени, чтобы быть полностью откровенным. Многие люди и фирмы, которые входили в круг наших интересов, еще успешно работают.
Если говорить о трудностях, то они возникли уже через пару месяцев после моего прибытия. Наружное наблюдение спецслужб страны пребывания жестко взяло меня в оборот. На первом этапе слежка велась открыто и демонстративно, думаю, чтобы деморализовать меня, оказать психологическое давление, заставить делать явные ошибки. Когда я ходил по городу, за мной везде таскались так называемые «топтуны». Я их легко вычислял, да они особо и не прятались. А когда ездил на машине, в зеркало заднего вида всегда наблюдал здоровенного детину на мотоцикле «Кавасаки», да еще и в ярко-красном шлеме.
Еще в Москве у нас была солидная подготовка в работе с «наружкой», поэтому я четко знал, что больше всего опасаться нужно скрытого наблюдения, определять его я тоже умел неплохо. Иногда приходилось по 3—4 часа ездить и ходить пешком по городу, чтобы выявить, следят ли за мной и как плотно. Но отрываться от наблюдения или, не дай Бог, принимать какие-то действия против них было не принято. Существовало непререкаемое правило: определил «наружку» уходи с маршрута, откладывай встречу или мероприятие. Со временем пришел опыт и уверенность в себе, а с ними и способность находить разные формы и методы, используя которые можно было успешно решать необходимые задачи. Так, с оперативным водителем неоднократно выезжал за город в условленное место, лежа на заднем сидении, заваленный какими-то вещами, или в багажнике служебного автомобиля. Были и другие способы, подсказанные еще при учебе и подготовке, что-то придумывал сам, исходя из ситуации и необходимости. В общем, приходилось постоянно думать и оригинальничать. Дипломатической неприкосновенности у меня не было, поэтому задержание с приличной суммой денег или, не дай Бог, с какими-то секретными документами могло привести к очень плачевному результату. А насчет конкретной работы научно-техническая разведка, как говорится, она и в Африке научно-техническая разведка, тем более что в этой командировке я был заместителем резидента по данной линии.
- Вы говорили, что участвовали в эвакуации советских граждан из Ливана. Расскажите об этом подробнее.
- Данное мероприятие было не основным в этой командировке, а, так сказать, непредвиденным, но необходимым для выполнения. Начну с начала. По заданию украинской разведки я был направлен в командировку в одну из арабских стран для получения важной информации от нашего агента. Добирался туда на борту солидного лайнера, совершавшего круиз по Средиземному морю, как член экипажа. О моем истинном статусе знали только капитан судна и его помощник по безопасности. Ситуация в то время в странах Ближнего Востока была очень напряженной. Это мы ощутили во время швартовки в порту сирийского города Латакии. Подъездные пути к теплоходу сразу же были перекрыты вооруженными людьми, которые своим неряшливым внешним видом совершенно не были похожи на регулярные сирийские войска, скорее всего, это были представители народной полиции.
Во время ужина ко мне подошел помощник капитана по безопасности и попросил содействия в оказании помощи в срочной эвакуации с территории Ливана сотрудников нашего посольства. О подробностях мероприятия мне сообщил работник посольства, когда мы уже ехали к сирийско-ливанской границе. В Ливане в начале 80-х годов резко активизировались военные действия между израильскими войсками и ливанской армией, которой активно помогали палестинские боевики. В целях безопасности Центром было принято решение вывезти из этой страны на нашем корабле семьи сотрудников посольства. По пути к границе нас неоднократно останавливали и обыскивали какие-то вооруженные до зубов люди. Во время одной из таких остановок нас, выкинув из машины, отвели к невысокому кустарнику. Пока трое вооруженных людей обыскивали машину, пятеро, наставив на нас стволы до боли знакомых автоматов Калашникова, что-то наперебой кричали. Сотрудник посольства, зная арабский язык, безуспешно пытался объяснить цель нашей поездки и совершенную непричастность ни к одной из конфликтующих сторон. Около часа мы уговаривали оппонентов, предлагая им или с нами ехать, или оставить у себя в заложниках одного или двух из нас. Наконец наши уговоры подействовали. Оставив в благодарность командиру бандитской группы мои часы, мы выехали к границе. Обратный путь тоже не был простым. Хотя нас и сопровождали какие-то вооруженные люди, в пути машины неоднократно были обстреляны. Уже прибыв в порт, на пяти машинах обнаружили 16 пулевых отверстий. К счастью, никто не пострадал.
- А как прошла встреча с агентом? Получили ли вы необходимую информацию?
- В связи с напряженной обстановкой в стране и в целях личной безопасности агент условным сигналом оповестил меня о том, что встреча откладывается. Однако задание украинской разведки было все-таки выполнено. Встреча состоялась в другое время и в другом, более безопасном, месте, но это уже иная история.
Игорь Пшеничный
|
|
|
|
