Награды ветеранам Афганской войны

Инф. «ТТ».

Украина принимает руководителей ВФВ

Инф. «ТТ».

Поиск продолжается

Активно создается единая база образцов крови родственников военнослужащих, пропавших без вести в  Афганистане. 
Как сообщили в Комитете по делам воинов-интернационалистов при Совете глав правительств государств – участников Содружества, Правительство Российской Федерации поручило Министерству обороны Российской Федерации продолжить работу по идентификации останков военнослужащих Советской Армии, погибших в ходе боевых действий в Афганистане. Этот  вопрос был инициирован Комитетом  в июне 2010 года  в обращении председателя Комитета Р. С. Аушева к главе российского Правительства В. В. Путину. 
В официальном ответе в адрес Комитета первый заместитель министра обороны РФ генерал армии В. А. Поповкин проинформировал, что в 111-м Главном государственном центре судебно-медицинских и криминалистических экспертиз МО РФ будут и в дальнейшем проводиться работы по идентификации останков военнослужащих СА, погибших на территории Республики Афганистан с 1979 по 1989 гг., а также по  созданию единой базы образцов крови родственников пропавших без вести военнослужащих и данных результатов идентификационных исследований.  
Союз ветеранов Афганистана и локальных войн Республики Казахстан провел в Астане церемонию передачи образцов крови ближайших родственников пропавших без вести в Афганистане воинов-казахстанцев Комитету по делам воинов-интернационалистов для создания в Москве единой базы данных. В мероприятии приняли участие председатель Комитета по делам воинов-интернационалистов при Совете глав правительств  стран – участников Содружества Герой Советского Союза Р. С. Аушев, представители Министерства обороны РК, КНБ, ветераны войны. По данным Союза ветеранов Афганистана и локальных войн Республики Казахстан, в период с 1979 по 1989 гг. в боевых действиях в Афганистане участвовало свыше 22 тысяч казахстанцев, 924 из них погибли, 20 пропали без вести. В ходе акции по сбору образцов крови удалось взять образцы у ближайших родственников 17 пропавших без вести воинов. По данным Министерства обороны РК, родственники Ю. А. Московчука выбыли в Украину в Луганск, родственники Ю. Мищанова  по указанному адресу не проживают и убыли в неизвестном направлении, а останки Х. А. Гамбарова  захоронены в Кустанайской области.
Министерство обороны Республики Беларусь завершило сбор образцов крови родственников военнослужащих, без вести  пропавших в Афганистане в 1979 – 1989 годах. Начальник Управления по увековеченью памяти защитников Отечества и жертв войны В. В. Шумский сообщил, что кровь сдали родственники гражданского советника и одиннадцати  призванных из Белоруссии солдат, судьба которых остается неизвестной. У одного солдата никого из близких в живых не осталось. В ближайшее время материалы будут переданы в Москву для создания единой базы данных для проведения идентификационных исследований.

В. АБЛАЗОВ.

Афганістан

І знову гинуть люди
***

Виконуючи бойове завдання в ході операції НАТО в Афганістані, загинув молодший сержант естонської піхотної роти Estcoy-10 20-річний Хердіс Сіккім, повідомляє Головний штаб Сил оборони Естонії.
Повстанці, супротивники офіційної влади Афганістану, атакували естонський піхотний підрозділ саморобним вибуховим пристроєм. Це відбулося в Південному Афганістані, провінції Гільменд, в районі Над-е-Алі. Молодший сержант Хердіс Сіккім отримав серйозні поранення. Його підрозділ саме проводив рутинне патрулювання в зоні відповідальності естонської піхотної роти менш  ніж за п'ять кілометрів від патрульної бази Вахіді.
Товариші по службі негайно надали пораненому першу медичну допомогу, а медики доставили його вертольотом до госпіталю третього рівня на базі Кемп Бастіон. Проте, попри всі зусилля, лікарі не змогли врятувати життя естонського військовослужбовця, і менш ніж за дві години після вибуху він помер.
Зараз у Південному Афганістані в провінції Гільменд несуть миротворчу місію естонські підрозділи Estcoy-10, логістики NSE-9, штабні офіцери і штабні унтер-офіцери.
Сили оборони Естонії беруть участь у миротворчій місії НАТО ISAF в Афганістані з 2003 року. Естонський контингент в Афганістані налічує 160 військовослужбовців.

***

На юге Афганистана  погиб грузинский военнослужащий, еще один – тяжело ранен.
Как сообщил заместитель министра обороны Грузии Нодар Харшиладзе, это произошло в результате взрыва ручной гранаты в ходе операции против талибов.
Это первые потери Грузии в Афганистане.
Около тысячи грузинских военнослужащих, входящих в состав международных сил, дислоцированы, в основном, в провинции Гильменд.
Ранее командование НАТО в Афганистане сообщило, что  в результате нападения талибов погибли двое военнослужащих международных сил.

Воспоминания авианаводчика
В вечность  ушедший

Все,  кто воевал «за речкой», знали, что идти на операцию, особенно в афганские горы, без  авианаводчиков – самоубийство, ведь десант оставался бы без авиаподдержки,  без боеприпасов,  продовольствия, медикаментов и без возможности эвакуировать раненых и убитых.
Воспоминания полковника в отставке Бориса Мунтяна – это добрая память о коллегах-авианаводчиках, которым пришлось воевать в горах Гиндукуша и в пустыне Регистан, на равнинах Кундуза и в субтропиках Джелалабада. Это светлая вечная память о боевых товарищах, героически погибших во время труднейшей операции в Панджшерском ущелье. 
За месяц до начала Панджшерской операции авианаводчику старшему лейтенанту  Старокорову  приснился сон, который сильно его взволновал и даже немного напугал.
Время было послеобеденное. В комнате авианаводчиков Витька в спортивном костюме лежал поверх одеяла на своей кровати и сладко посапывал. Его друг  Иван сидел за столом и писал письмо.
Вдруг Витька встрепенулся во сне, от этого проснулся и резко привстал. Приснился ему старший брат, который был военным лётчиком и два года назад погиб в авиационной катастрофе. Брат приглашал  к себе в гости. Витьке не хотелось идти, и он долго не соглашался. Однако брат настаивал,  и Витька пообещал, что скоро к нему придёт.
Рассказав свой сон, он  спросил у Ивана, что такой  сон может означать.
У Ивана от этих  слов похолодела спина и по коже забегали «мурашки», но  он не подал виду и решил приободрить друга. С улыбкой глядя на Витьку, весёлым, как ему показалось, голосом сказал, что сон этот предвещает скорый отпуск.
– После Панджшера точно погуляешь по родному Киеву! – уверенно продолжал Иван.
– Киев – это хорошо – грустно произнёс Витька. – Только если не в инвалидной коляске или цинковом гробу.
Они  познакомились в Ташкенте на пересыльном пункте, куда прибыли из разных концов Советского Союза: Витька – из Минска, а Иван – из Алма-Аты. В казарме пересылки Иван сразу заметил высокого и стройного авиационного старшего лейтенанта. Подошёл, представился. Разговорились и сразу прониклись симпатией друг к другу. Оказалось, что они одногодки и оба родом из  Украины: Витька – киевлянин,  а Иван – из  Одесской области. Оба –  холостяки.  Витька, как и Иван, был офицером боевого управления и тоже  летел в Афганистан на должность авианаводчика. Училища, правда, окончили разные: Иван – Ставропольское, а Витька – Ворошиловградское.
   Была третья декада декабря. Погода стояла скверная. Самолёты не летали. Больше недели пришлось ждать в Ташкенте рейса на Кабул. За это время они  хорошо узнали друг друга и успели подружиться.
   Витька был на редкость скромным, уравновешенным и спокойным парнем. Пожалуй, даже чуть-чуть флегматичным. Он почти никогда не матерился. Если же ситуация вынуждала его использовать бранные слова, то делал он это весьма неумело и без азарта. Когда в его присутствии говорили непристойности, Витька краснел и отходил в сторонку. Любил уединиться с  книжкой в  укромном уголке.
   Иван был прямой противоположностью Витьке – необычайно энергичным и деятельным. Любил подвижные игры и активный отдых. Действовал всегда решительно и напористо. В совершенстве владел искусством  мата и умело его использовал, когда считал это необходимым.
   Скорее всего, эта разнополярность их характеров и стала основой их прочной дружбы.
   В Кабул они прилетели под самый Новый год. В авиационном модуле поселились в одной комнате на соседних кроватях. Были зачислены в одну группу боевого управления. Вместе проводили досуг и вместе набирались боевого опыта. К середине апреля за плечами у каждого из них было по десять боевых операций.
    Исколесили почти все регионы Афганистана. Пришлось повоевать  в горах Гиндукуша и в пустыне Регистан, на равнинах Кундуза и в субтропиках Джелалабада. Многое повидали и пережили. В зимних горах по несколько суток питались сухарями и промёрзшими кашами из сухпайка. А когда сгрызали  последний сухарь, переходили на подножный корм.
   Не раз находили изувеченные останки советских солдат и офицеров, по тем или иным причинам попавших к противнику в плен. Они представляли собой жуткое зрелище. Выколотые глаза, обрезанные носы и уши, отрубленные  руки и ноги. А однажды нашли ещё живого капитана-сапёра. К нему душманы применили пытку, которую десантники называли «красный тюльпан». Капитан висел в сарае, подвешенный за руки. Кожа у него на уровне подмышек была подрезана вокруг тела и подвёрнута вниз до самых бёдер. Спасти его не удалось. Через несколько минут после прихода десантников капитан умер в страшных муках. 
    Иван и Витька уже давно для себя решили живыми в плен не сдаваться ни при каких обстоятельствах. Увиденное лишь укрепило их в этом мнении. Последнюю гранату и последнюю пулю они всегда держали для себя.
   С середины апреля началась подготовка к Панджшерской операции.
   Панджшер! Панджшерская операция! Эти слова появились на слуху у авианаводчиков с начала марта. Вначале об этом намёками и полунамёками заговорили штабные офицеры. Постепенно разговоры становились всё более и более конкретными, обрастали подробностями. А к концу марта уже все знали, что штабом 40-й армии планируется большая операция по зачистке Панджшерского ущелья, которая должна начаться в середине мая.
   Несмотря на большой боевой опыт, предстоящая  операция представлялась авианаводчикам как нечто ужасное и жестокое, окутанное пеленой неизвестности. Она  неуклонно приближалась, суля каждому из них большие опасности, а то и беды.
   Масло в разгорающийся огонь смутных страхов и опасений подлил начальник оперативного отдела ВВС 40-й армии полковник Буркин. Однажды вечером в начале апреля, когда авианаводчики отмечали день рождения одного из своих боевых товарищей, он зашёл к ним в комнату, чтобы поздравить именинника. Кто-то задал ему вопрос по поводу предстоящей  операции. Далёкий от дипломатии старый полковник, годившийся в отцы многим из присутствовавших в комнате офицеров, откровенно сказал в ответ:
 – Жалко мне вас,  ребятушки, таких молодых и красивых! Ждёт вас впереди жестокая и кровавая мясорубка.
   Слова начопера произвели на авианаводчиков тягостное впечатление. Некоторые из них задумались над тем, как им избежать участия в Панджшерской операции.
   Чтобы пресечь такие попытки,  командование армии предприняло решительные меры. С начала апреля были запрещены все отпуска и командировки за пределы Афганистана. Врачам строго-настрого было запрещено госпитализировать военнослужащих, если отсутствовала явная угроза для их здоровья и жизни.
   В течение несколько дней после приснившегося сна Витька, обычно весёлый и жизнерадостный, был грустным и подавленным. Никто, кроме Ивана, не знал причину столь разительной перемены.
   Через неделю состоялось закрепление авианаводчиков за подразделениями сухопутных войск на  операцию. Витька попал в резерв. Он заметно повеселел, а несколько дней спустя и вовсе забыл о странном, так его взволновавшем сне.
   За день до начала операции авианаводчиков вертолётами перебазировали на аэродром Баграм. На аэродроме была сосредоточена авиационная группировка, предназначенная для обеспечения и поддержки боевых действий частей и подразделений сухопутных войск в операции. Туда же были перебазированы несколько парашютно-десантных и десантно-штурмовых батальонов. Их планировалось десантировать в ущелье в ходе операции. Там же был развёрнут полевой командный пункт 40-й армии, с которого осуществлялось руководство операцией.  
   Панджшерское ущелье (в переводе с дари означает «ущелье пяти львов») расположено в 150 километрах севернее Кабула. В ущелье протекает река Панджшер, приток реки Кабул. Оно  начинается почти у пакистанской границы и простирается с востока на запад на 115 километров. Населено афганскими таджиками, численность которых в начале 80-х годов минувшего столетия составляла почти 100 тысяч.  Во время Афганской войны ущелье было  основным транзитным коридором, по которому в северо-восточные и центральные провинции Афганистана из Пакистана доставлялось оружие и боеприпасы. Контролировалось оно  группировкой моджахедов под руководством Ахмад- Шаха Масуда.
   В соответствии с планом операции ущелье было разделено на три зоны. С началом операции в течение трёх дней  планировалось десантировать в каждую из этих зон по несколько батальонов. Десантники должны были занять господствующие высоты вдоль пролегающей в ущелье дороги и обеспечить безопасное продвижение бронегруппы, которую с началом операции планировалось ввести в ущелье.
    Цель операции состояла в том, чтобы очистить ущелье от противника и закрепиться в нём, расставив там свои гарнизоны.
   В ночь на 16 мая одиннадцать разведрот почти без боя захватили все господствующие высоты у входа в  ущелье. А с утра 16 мая началась высадка десанта в первую зону.
   Проснувшись утром, Витька с Иваном и ещё несколькими авианаводчиками проводили на аэродром своих товарищей, которые должны были лететь в составе десанта в первую зону. На аэродроме попрощались и пожелали им вернуться с операции живыми и невредимыми. Потом долго наблюдали за тем, как взлетали и уходили в неизвестность вертолёты с десантом на борту. Никто не знал, что их ждёт впереди. Витька стоял весёлый, а Ивану немного взгрустнулось. На следующее утро ему и нескольким его товарищам  тоже предстояло шагнуть в неизвестность.
   После завтрака в казарму, где разместились авианаводчики,  с командного пункта армии поступила информация о том, что в районе кишлака Руха  противником  сбиты два вертолёта с десантом на борту. В первом вертолёте среди  десантников находились несколько высокопоставленных офицеров штаба армии, а также главный штурман ВВС армии. Экипаж и все находившиеся на борту  погибли. Во втором вертолёте при ударе о землю открылись грузовые створки. Сидевшие в хвостовой части  шестеро десантников вывалились наружу. Они сильно покалечились, но остались живы. Все остальные погибли. С командного пункта потребовали, чтобы два авианаводчика немедленно прибыли в морг для опознания тел погибших.
   Начальник группы боевого управления старший лейтенант Павел  Шуранский, он же Шуреня, как его ласково  за весёлый и добрый нрав  называли авианаводчики, поручил эту неприятную процедуру Ивану и Витьке.
 – Мы с Тамарой ходим парой, -- произнёс Шуреня  фразу, которую произносил всегда, когда встречал Ивана и Витьку. И всем сразу же стало понятно, кто поедет на опознание.
 – Ты,  Витёк, в резерве. А тебе,  Иван, улетать только завтра утром. Поэтому вам сам бог велел съездить на опознание, – аргументировал он  своё решение.
 Морг находился при лазарете  здесь же,  на аэродроме. Несколько старших офицеров составляли  комиссию по опознанию тел погибших.  Прибыли  на опознание и  представители от воинских частей.
   Морг представлял собой комнату размерами примерно пять на шесть метров. Она не была оборудована морозильными камерами,  не было даже кондиционера. Тела погибших впритык  лежали на бетонном  полу. Их было около тридцати. Некоторые были изувечены до неузнаваемости. На многих лицах застыла гримаса ужаса.
   Подполковник, возглавлявший комиссию, приказал двум солдатам, работавшим в морге, проверить карманы погибших. Содержимое карманов фиксировалось в акте и раскладывалось по отдельным полотняным мешочкам, на которых были прикреплены деревянные бирки. На бирках записывали фамилии погибших. Представители частей опознавали тела своих солдат и офицеров, вносили в акт их фамилии, имена, отчества и расписывались в акте.
   Иван с Витькой сразу обнаружили и опознали тело главного штурмана подполковника Казимира Шеверёва.  Никого  из авианаводчиков  они не обнаружили. Облегчённо вздохнули и вышли на улицу. Когда  проходили мимо открытых окон лазарета,  услышали, что кто-то их зовёт.
  – Мужики! Я здесь,  – донеслось до них из крайнего окна.
Друзья  подошли к окну и увидели  лежавшего на стоявшей у окна кровати старшего лейтенанта  Журенко.
 – Вовка! Что с тобой? –  спросили  в один голос.
   Вовка, превозмогая боль и вяло улыбаясь, рассказал, что он летел во втором вертолёте. Когда вертолёт упал, то от удара раскрылись грузовые створки. Его  и ещё нескольких десантников, сидевших в самом хвосте, выбросило из вертолёта и сильно ударило о землю. Боли Вовка не почувствовал. Быстро поднялся на ноги и ринулся на помощь тем, кто оставался в вертолёте,  но тут же угодил под огонь противника, который продолжал обстреливать из пулемётов уже лежавшие на земле вертолёты. Пуля, задевшая кисть правой руки, вернула Вовке чувствительность. Страшная боль в позвоночнике пронзила   с ног до головы, и он потерял сознание. Очнулся уже в лазарете. Врачи сказали, что у него сильный ушиб,  возможно,  даже трещина в позвоночнике. Вовке предстояла эвакуация в Союз, где в хорошем военном госпитале его обследуют опытные хирурги и при необходимости сделают операцию.
 – Да! В рубашке ты  родился, – сказал Иван. Чтобы не вводить Вовку в тоску, не стал рассказывать о том, что они видели в морге.
 – Держись! – ободрил товарища Витька.  – Для тебя война уже закончилась. Хоть и ушибленный, но живой ты вернёшься домой.  И всё у тебя будет хорошо. –  В голосе его слышались тихая грусть, перемешанная с доброй завистью.
   Авианаводчики, с нетерпением ожидавшие возвращения  Ивана и Витьки, обступили их и начали задавать вопросы. Друзья подробно рассказали о том, что увидели и услышали в морге и лазарете. Их рассказ не добавил настроения авианаводчикам. Все они понимали, что начинают сбываться самые худшие опасения. Тем не менее, каждый из них надеялся на то, что беда обойдёт его стороной. Вслух, однако, никто из них не высказывал ни своих страхов, ни своих надежд.

    (Окончание – в следующем номере).