Война 1979-1989 годов в Афганистане до сих пор делит общество на два
противоборствующих лагеря. Западные пропагандисты и подпевающие им
доморощенные антисоветчики и националисты пытаются внушить, что СССР
выступал как оккупант и агрессор, а разумные, добросовестные
исследователи, восстанавливая историческую правду, аргументированно
доказывают, что Советский Союз оказывал интернациональную помощь
законному правительству Демократической Республики Афганистан.
Однако и те, и другие забывают о молодых парнях, которым довелось получить тяжелые увечья или сложить головы среди величественных, но холодных и негостеприимных красот афганских гор. О тех, кто не спрашивал, зачем и кому это нужно, а честно и самоотверженно выполнял свой солдатский и офицерский долг, не изменил словам воинской присяги, не предал друзей и свое Отечество.
Поэтому вечер памяти «Трагедия и доблесть «афганцев», посвященный погибшим и умершим воинам-интернационалистам Подольского района столицы который прошел в гимназии № 34 «Либідь» стал поистине знаменательным событием для нашего постепенно теряющего память общества, настоящим уроком мужества и патриотизма для нынешних наших молодых граждан, которые всего на 3-4 года младше тех, кто не вернулся с каменистой земли Афганистана.
15 февраля, граждане Украины будут отмечать 23-ю годовщину вывода советских войск из Афганистана. Это более 160 тысяч ребят, участвовавших в боевых действиях, и члены их семей. Это матери и отцы погибших на войне, умерших в мирное время от ран и болезней, физических и психологических травм, полученных во время исполнения интернационального долга, как называли службу в ДРА в советское время, их вдовы и дети. Это друзья живых, радующиеся тому, что они вместе, и друзья погибших и умерших, скорбящие об утрате. Это все те, кто никогда и ни при каких обстоятельствах не скажет: «Мы вас туда не посылали», а те, кто подумает: «Чем же помочь вам, дорогие наши», и не только подумает, а и сделает. Это те, у кого есть совесть, честь, достоинство и сострадание. А в преддверии торжественных мероприятий, посвященных этому дню, воины-«афганцы» вспоминали своих боевых побратимов, погибших на чужой земле или умерших от полученных ран уже в мирное время.
Но сейчас всех вместе их собрала скорбная дата. 29 января 2007 года ушел из жизни Виктор Николаевич Максименко, Виктор, Витя... Я помню день его похорон: рыдание матери, надгробные речи, воинский салют, море цветов... И множество молодых, но уже седых мужчин, не стесняющихся своих слез. Мужчин, каждый из которых - герой. Не по статусу, не по званию, а по совести, по чести, по мужеству... Многие – на протезах, еще больше – с палочками и костылями. Они пришли проводить Виктора в последний путь, продолжая говорить о нем в настоящем времени, храня тепло его души в своих сердцах. С тех пор прошло пять лет, но его друзья говорят, что чувства не притупились, сердца болят все так же, а в уме постоянно возникает мысль: «А как бы в этой ситуации поступил Витя?», ведь он так и остался человеком, по которому они сверяют свои дела.
Идея проведения вечера памяти Вити Максименко родилась в ноябре 2011 года на торжествах в честь 20-летия образования Всеукраинской общественной организации «Ассоциация «Афганцы» Чернобыля». Тогда заместитель председателя Союза ветеранов Афганистана Подольского района Киева Михаил Вертушков разговорился с украинским композитором, автором и исполнителем песен, лауреатом Международных конкурсов артистов эстрады Вячеславом Кукобой. Оба они хорошо знали Витю, часто встречались у него дома, на разных мероприятиях, организованных Виктором, оба были на его похоронах... Вот они и подумали, что какой бы крепкой ни была человеческая память, для того, чтобы она не превратилась в беспамятство, нужно напоминать, причем неоднократно, даже о великих событиях.
За поддержкой тут же обратились к председателю Союза ветеранов Афганистана Подольского района Киева Сергею Афиндулиди и народному депутату Украины Александру Рябеке. Они сразу же согласились, поскольку тоже знали и уважали Виктора.
Итак, идея родилась, была поддержана и окрепла. Сценарий вечера памяти написал заслуженный работник культуры Украины, автор пяти книг, четыре из которых связаны с войной в Афганистане, тоже «афганец» и тоже чернобылец, полковник в отставке Владимир Красюк. Это было торжественное, поучительное и необычайно эмоциональное, трогательное действо. На сцену по очереди поднимались воины-афганцы - побратимы Виктора Максименко, руководители и учащиеся гимназии, официальные лица... Вот, сказал "официальные лица" и понял, что на самом деле таковыми они являются только по должностям и статусу. А на этом вечере они присутствовали как Витины друзья, ведь при его жизни их связывала и общественная, и патриотическая работа, и забота о семьях погибших, и желание решить проблемы живых ветеранов Афганской войны.
Я не любитель перечислений, но в этом случае назову тех, кто пришел засвидетельствовать свою дружбу, свое уважение и восхищение Виктором. Вместе с Владимиром Красюком вечер вела президент Всеукраинского благотворительного фонда "Дніпро" Ольга Арканова-Черная. На сцене выступали заместитель председателя Подольской районной в городе Киеве государственной администрации Валентина Мищенко, председатель Киевского Союза ветеранов Афганистана Николай Гончаренко, председатель Союза ветеранов Афганистана Подольского района Киева Сергей Афиндулиди, заместитель председателя Всеукраинской общественной организации "Ассоциация "Афганцы" Чернобыля" Андрей Бажинов, председатель Киевской организации Ассоциации генерал в отставке Анатолий Вовк. Таким образом, вечер, проходивший в обычной киевской гимназии (нет, не совсем обычной, но об этом позже) получил общегородское и даже всеукраинское значение. Во всяком случае, и я, и многие из присутствовавших восприняли его именно так!
Выступления, стихи, песни... И все они - о Викторе и для него, и для тех, кто не вернулся с Афганской войны. И для всех нас, чтобы жили, и чтобы помнили! И для этого же я пишу эту статью и еще раз вкратце расскажу о Вите, о его войне, о его жизни...
Виктор родился в 1964 году на Черниговщине в многодетной семье. Когда ему исполнилось 10 лет, умер отец, и мать осталась одна с четверыми детьми. Старший брат поступил в техникум, и Витя стал старшим мужчиной в семье. Чувствуя ответственность за младших, он поступает в профессионально-техническое училище по специальности "столяр-плотник", где и получает среднее образование. Параллельно занимался активной комсомольской деятельностью: был членом бюро комсомола, затем - членом обкома ЛКСМУ.
В одном из наших с ним разговоров Витя сказал: «Комсомол - это не худшая школа для воспитания личности. Я сейчас говорю о себе в третьем лице, потому что у меня две даты рождения: 1964 год - когда я фактически появился на свет, и 1984-й - когда я был смертельно ранен. Так вот того, первого человека, формировал именно комсомол. А еще я очень интенсивно читал и это мне много дало. Но необходимо признать, что это же и сделало меня утопистом. Потому что нравственные идеалы, моральные, общечеловеческие ценности я переношу и на социальную действительность».
Да, Виктор с самого детства нес в себе именно те нравственные и моральные идеалы, которые человеческую особь делают Человеком. И доказал это всей своей дальнейшей жизнью. Окончив ПТУ, Виктор поступает в Киевский инженерно-строительный институт, занимается в секции альпинизма «спортивным скалолазанием». Выигрывает чемпионат Украины, а позднее и Советского Союза среди юниоров, становится кандидатом в мастера спорта и претендентом на место во взрослой сборной Украины. Но пришло время призыва в армию. «Я собирался учиться, но Родина призвала – и вперед. Кстати сказать, из нашей команды двое не вернулись, четырнадцать стали инвалидами, и только шестерым повезло возвратиться живыми и здоровыми», - вот слова гражданина и патриота.
Он мог бы служить в спортивной роте, защищать цвета СКА или даже ЦСКА, но посчитал, что настоящая служба – это именно служба, защита Родины. И когда на сборном пункте им сказали, что конечная точка их направления – Афганистан, Витя принял это спокойно, как данность. Сначала были два месяца в Ашхабадской «учебке», а потом - Кандагар, 3-й горнострелковый батальон 70-й отдельной мотострелковой бригады. Виктора Максименко, в звании гвардии сержанта, утверждают на должность командира отделения.
Не знаю, прав я или нет, хотя уверен, что прав – Витю любили все. Такой вывод я делаю потому, что видел его в жизни, общался с ним, наблюдал, как к нему относятся окружающие, его друзья и коллеги. Порой, даже совершенно незнакомые люди подходили к нему, и в процессе разговора их лица озаряла счастливая, какая-то детская улыбка. А еще на сайте 70-й отдельной мотострелковой бригады, посвященном военнослужащим, принимавшим участие в ее составе в боевых действиях в период с 1980 по 1988 годы, страница, на которой рассказывается о Викторе – самая большая. Да и в Книге Памяти бригады он, в отличие от всех упомянутых в ней, назван не по имени-отчеству, а просто - Виктор Максименко. Мне кажется, это потому, что для всех своих сослуживцев он остался тем задорным, искренним, светлым 20-летним пареньком, который мудрым не по годам советом мог помочь разрешить любую проблему, а тонкой шуткой снять моральное и физическое напряжение.
Сам Витя тоже не раз думал об этом: «Когда я потерял зрение, мне пришлось заново формировать этот мир внутри себя. Это было и сложно, и несложно. Несложно потому, что я много читал, а внутренний мир создается за счет понятий, которые формируют мораль, нравственность и так далее. Внутренний мир более стабильный. Я, например, не представляю себя толстым, лысым или седым мужиком. Ведь объективное представление о себе мы можем получить только с помощью зеркала. А я в последний раз смотрел в него, когда мне было двадцать. Таким я для себя останусь навсегда. Но и не только по отношению к себе я такой. Я и в отношениях с жизнью позиционирую себя как двадцатилетний».
В Кандагаре главной их задачей было сопровождать караваны с продовольствием, боеприпасами, оружием и горючим как для наших войск, так и для афганских. «Мы действительно стояли там исключительно для помощи, - вспоминал Виктор, - и были не только сдерживающим фактором, но и благотворителями для этих несчастных людей. Тогда я не понимал, что при помощи оружия невозможно сделать человека счастливым». А в перерывах между выполнением боевых задач Витя записывал свои впечатления, свои мысли. Солдатам не разрешалось писать дневники, и он просто делал пометки на отдельных листах: «Это было желание сохранить свои мысли о пережитом. В них сохранилось состояние моей души, оторванной от родной земли и брошенной в пламя войны. Так получилось, что из всех моих записей сохранилась только небольшая зарисовка».
Потом Виктор много вспоминал, и его друзья, его близкие друзья записывали все сказанное, оставив для людей, для будущих поколений настоящее руководство, как превозмочь беды и горести, стать, несмотря ни на что, счастливым, презирая собственную боль, помогать другим... Одним словом, как сделать себя Личностью и Человеком.
Точка их дислокации называлась «Гарнизон Элеватор» – два двухэтажных железобетонных дома, окна заложены кирпичом, за триста метров – элеватор без зерна. "Окраина пустыни Регистан начиналась сразу за "зеленкой", - писал гвардии сержант Виктор Максименко в своих заметках. - Вечером нас привезли в БМП - шесть человек молодого пополнения. Машины ушли, а мы остались, шесть «салаг», под пристальным взглядом обветренных, как нам тогда казалось, бывалых «стариков». Новое место. Слева - выгоревшие скалы, возвышается Двуглавая вершина, чуть правее - мост, возле него танк со значками афганской армии, руины какого-то селения, заросли камыша, вдали бесконечная пустыня. Сумерки. Все тает в далекой дымке и резко наступает ночь с ее прохладой, огромными азиатскими звездами и далекими следами трассирующих пуль. Все ново, необычно, странно, чуть ли не страшно. Среди ночи в 4.00 подъем, построение, первое сопровождение...»
Потом таких сопровождений были десятки, и в каждом из них Витя показал себя умелым воином, уверенным и грамотным командиром – ни один из бойцов его отделения не был даже ранен. Беда пришла с той стороны, с которой ее не ждал никто. Опять обращусь к воспоминаниям Виктора, которые записала его друг Виктория Анищенко: «Выполняя боевое задание на Нагаханском повороте, расставив по местам своих подчиненных, я залез на крышу полуразваленной хижины. Несколько раз слышались взрывы от разорвавшейся мины. Я по рации доложил о предполагаемом месте нахождения миномета.
И вот, наконец, свобода! В каске очень жарко, снимаю, кладу рядом. Уже в состоянии полудремы услышал "дыхание" пролетевшей совсем рядом мины. В голове мысль: куда же она, проклятая, попадет? Сильнее, сильнее, изо всех сил вжимаюсь в поверхность крыши, широко открыв рот, чтоб от взрывной волны не полопались перепонки, зажмуриваю глаза. Слышал только команду: "Вертушку! Вертушку!". Еще помню, как перевозили из одного госпиталя в другой. Я пришел на какую-то минуту в себя и услышал страшный плач, голос был похож на мужской, но я уже ничего не видел. Тот плач запомнился мне на всю жизнь, но кто это был, к сожалению, никогда не узнаю".
Киевлянин Александр Кадыгриб, ныне научный сотрудник НИИ радиологии, который служил вместе с Виктором и стал свидетелем того страшного события, изменившего Витину жизнь, в своей книге «Шурави» писал: "В "зеленке" была относительная тишина, которая нарушалась единичными выстрелами. Солдаты отогревались в теплых лучах солнца. Обманчивую тишину разорвали несколько несильных взрывов, произошла перестрелка. Сразу же эфир наполнили разговоры: рапорты сержантов и приказы командиров. Чаще всего использовали в речи цифру 300, которая означала наличие в подразделении раненых. Взволнованный голос командира одного из взводов роты докладывал старшему, что в результате обстрела есть жертвы. Новость взволновала все заставы. Ведь не исключено, что зацепило кого-то из товарищей или друзей.
История оказалась трагической. Пострадало трое бойцов от мины, которая упала на крышу строения, где они вели наблюдение. К счастью (если будет уместно использовать здесь это выражение) никто не погиб. Но ранения оказались страшными.
Одним из потерпевших был Витя Максименко. Взрывной волной ему повредило глаза и голову. Очень жаль было Виктора, для которого уже не будет счастья видеть ни природу, ни своих будущих детей. Думал, как к этой перемене отнесется девушка, про которую парень с такой любовью рассказывал в бригаде. Сколько горя сразу для десятков людей! Война, к сожалению, не прощала ошибок, и расплачивались за них ребята своей кровью и увечьями".
Виктор выжил, но возвращение далось ему так тяжело, что иногда его даже посещали страшные мысли о самоубийстве: "Когда пришел в себя, то оказался абсолютно один. Мысли посещали разные. Чувства были самые нехорошие из существующих. Жить, в прямом смысле, не хотелось. Вплоть до того, чтобы вскрыть себе вены. Но в один из дней открылась дверь и в палату вошла мама. Потом открылась дверь и вошла тренер по альпинизму – Жанна Романовская с огромным мешком писем от ребят из секции. И это было прекрасно… Так началась моя вторая жизнь".
Но до этого были десятки операций, невыносимая боль и сильнейшая психологическая, на грани человеческих возможностей, нагрузка: "Я пережил восемь минут клинической смерти, хотя говорят, что уже после пяти в мозге начинаются необратимые процессы. Но я выжил. После, в Ленинграде, встретил, вернее сказать, меня узнал один из хирургов военно-медицинской академии, который тогда в Кабуле делал мне операцию. Рассказывал, как к ним в ординаторскую ворвался лейтенант, сказал, что привезли сержанта с очень тяжелым ранением головы. Хирурги стали собираться, операционным сестрам дали распоряжение готовить стол. Выпили по сто граммов чистого медицинского, надели халаты и перчатки. Спустя пять минут к ним вошел все тот же лейтенант и сообщил, что раненый скончался и торопиться уже никуда не нужно. "Ну, уж нет! Мы его! Такую-растакую!!! Выпили, настроились, а он умирать собрался?!" И пошли в операционную.
Я был молодой, занимался спортом, и здоровье у меня было еще то. Врачи откачали. Но борьба только начиналась. Кабул – семнадцать операций, одна за другой. Ташкент – меня выгружают из самолета, потому что не знают, довезут живым до Ростова или нет. Много месяцев я не приходил в сознание, думаю, оттого, что были нескончаемые операции под общим наркозом. Их количество – 23, больше чем мне было лет. Глаза зашивали, лицо резали, и быть зрячим я уже никогда не мог.
У меня полностью отсутствует лобная кость, во время операции удалили некоторую часть нервных тканей, в мозгу остались осколки металла разорвавшейся мины. По сути, у меня дырка в голове, которая только затянута кожей лба. Брови пришивали, на висках навсегда остались тонкие полоски шрамов – следы трепанации черепа. Лицо, особенно область глаз, просто собирали по кускам. Тяжело с этим смириться в молодости, когда тебе еще нет двадцати, но такова солдатская доля. Почти четыре месяца я "спал", вернее, не приходил в сознание. И только в Ростове-на-Дону, куда меня отправили на лечение, очнулся. Рассказывали, что с самолета меня на руках выносила медицинская сестра. Я весил не более 45 килограммов".
И вот этот собранный, сшитый из лоскутков человек, незрячий, с кусками металла в мозгу, начинает новую жизнь. Но кем теперь он может быть? Чем ему теперь заниматься? Друзья привезли Виктору в санаторий самоучитель по Брайлю (азбука для слепых, в которой буквы представлены в виде различных комбинаций из выпуклых точек) и книгу Эриха Марии Ремарка "На западном фронте без перемен", напечатанную таким шрифтом. По этой книге всего за 45 дней он научился читать. А потом... поступил в Киевский государственный университет имени Т. Г. Шевченко на факультет философии. Снова первый курс, лекции и семинары. При поступлении у него отказывались принимать документы – не верили, что слепой может учиться наравне со здоровыми. Но Витя окончил университет с «красным» дипломом и начал работать преподавателем философии в своей первой Альма-матер – Киевском инженерно-строительном институте, который к тому времени уже стал Киевским Национальным университетом строительства и архитектуры (КНУСА).
За весьма короткое даже для абсолютно здорового человека время Виктор защищает в Институте философии НАН Украины кандидатскую диссертацию "Утопия в системе социального знания", становится доцентом кафедры философии КНУСА, разрабатывает и ведет спецкурсы по религиоведению и психологии. И готовится к написанию докторской диссертации: "Философия войны научила ценить и беречь каждый миг. Моя диссертация посвящена поиску гуманного идеального мира, где все живут в счастье и радости, но действительность очень часто доказывает противоположное и Утопия уходит под воду, как Атлантида. Страшно хоронить своих ребят-"афганцев", которым еще нет сорока, у которых остаются дети, мамы, жены. После ранения в Афганистане мои глаза уже никогда не способны проронить слезу, но сердце разрывается от боли, хочу помочь каждому, да только проклятое здоровье все чаще и чаще дает о себе знать. Строю планы на будущее, делаю подборку статей для докторской, собираюсь создавать фонд гуманизации социального общества".
Не успел... Последствия ранения преследовали его всю оставшуюся жизнь: он не различал запахи, был подвержен приступам посттравматической эпилепсии, заканчивавшимся реанимацией, глубоким шоковым состоянием и временным параличом конечностей. Малейшее изменение психофизического состояния могло привести его к потере сознания, а то и к смерти. Что и случилось 29 января 2007 года...
Но, не смотря на все это, Витя жил! И как жил! Он нашел секрет, как продлить свои годы: от приступов изматывающего отчаяния пришел к необыкновенному, неиссякаемому оптимизму, всего себя, всю свою душу, все свое сердце отдавал другим людям, бывшим во стократ здоровее его. Сила Витиного жизнелюбия ломала любые запруды и плотины чиновничьего равнодушия, человеческой инертности, немилосердной косности общества. Он реализовал свои внутренние возможности, нравственные и моральные идеи в бескорыстной, самоотверженной помощи другим людям.
Кроме научной и преподавательской работы, Виктор 13 лет возглавлял Союз ветеранов Афганистана Подольского района столицы, районное отделение Украинской партии Справедливости «СВІЧА» (Союз ветеранів, інвалідів, чорнобильців, «афганців"), разрабатывал концепции, организовывал и проводил конкурсы и фестивали, многие из которых существуют и поныне. Например, конкурс детских рисунков "Факел памяти", посвященный ветеранам Великой Отечественной и афганской войн, их подвигам, жизни, судьбам, культурному и духовному наследию нашей страны, традициям и обычаям. Или, скажем, фестиваль "Солдаты мира против войны", название которого говорит само за себя...
Об этом и о многом другом в своих песнях и стихах вспоминали Витины друзья, тоже прошедшие через горнило Афганской войны. Среди них, кроме уже названного инициатора этого вечера Вячеслава Кукобы, были: член Национального союза журналистов Украины, председатель общественной организации "Афгано-Чернобыльское братство "Побратимы" кавалер ордена Красная Звезда полковник в отставке Георгий Даценко; поэт, член Национального союза писателей Украины, лауреат Всеукраинских и Международных фестивалей патриотической песни, заместитель председателя Ассоциации ветеранов внутренних войск МВД Украины "Афгано-Чернобыльское братство "Побратимы " по вопросам культуры Николай Грабовский; лауреат конкурсов военно-патриотической песни, автор и исполнитель, дважды кавалер ордена Красная Звезда гвардии капитан Вячеслав Куприенко, бывший в Афганистане командиром группы спецназа.
Еще выступал дуэт Виктора Черного и Руслана Степанова, ученики гимназии, которые вместе с ее директором Лидией Серафимовной Страшной исполнили литературно-музыкальную композицию на слова Владимира Красюка. В зале было много людей и в военной форме, и в "гражданке", но с внушительными "плитками" орденских планок. Среди них и Сергей Афиндулиди, который сегодня руководит Подольской районной организацией ветеранов Афганистана, продолжает воплощать в жизнь традиции и мечты Виктора Максименко.
Вспоминая Витю Максименко, выступавшие не могли не вспомнить и других погибших и умерших от ран воинов-«афганцев», среди которых были и ученики гимназии, тогда еще обычной киевской общеобразовательной школы №34 – Владимир Таран, Александр Кокотун, Юрий Зозуля, Юрий Марченко, Игорь Маслюк. Их имена высечены на обелиске из черного мрамора, который стоит во дворе школы.
Рассказывая о Викторе, вспоминая погибших друзей, выступавшие обращались не просто к залу. У них были конкретные адресаты: молодые ребята, которые через пару лет получат приписные свидетельства, девочки, которым, может быть, доведется ждать своих парней из армии, и самые взыскательные слушатели, перед которыми можно быть только предельно откровенным – матери, вдовы и дети павших воинов.
Вместе с Витиной мамой в первом ряду сидели мамы Юры Зозули, погибшего 19 апреля 1984 года, Сергея Дорофея, умершего в ноябре 2006-го от ран, полученных в Афганистане, жена майора-разведчика Ивана Воюша, погибшего в 1987 году. А вдова умершего чуть более года назад Леонида Бура приехала на встречу из Глухова – не могла не побывать на этом вечере памяти.
Я много писал об «афганцах», их войне, их жизни, их подвигах. Но никогда не мог заставить себя поговорить с матерями, вдовами, детьми погибших – боялся их слез. У меня уже был опыт общения с женщинами, прошедшими через Афганистан. Помню, как буквально цепенел, видя их глаза, начинающие наполняться соленой влагой.
На вечере был подобный момент, когда директор гимназии Лидия Страшна повязывала шаль Марии Семеновне – маме Вити. Даже до моего ряда долетели отзвуки приглушенных рыданий. И по лицам стоявших в это время рядом с ними Михаила Вертушкова, Николая Грабовского и Вячеслава Кукобы я понял, что мужчины тоже находятся «на грани». А когда подошло время Лидии Серафимовне сказать слово, явно было слышно, что она еле сдерживает слезы, а горло ее схватывают спазмы: «Заходи, подібні до цього, робляться не для "галочки". А для того, щоби щось змінилося в нашій душі, щоб ми знали про те, що Афган пройшов через душу, через серце багатьох поколінь. Наше з вами завдання – пам'ятати про тих, хто загинув, хто страждає від ран, фізичних та душевних. Звичайно, сидячі в теплій ошатній залі, складно навіть уявити, що пережили ці молоді хлопці. Але я звертаюся до вас, дорогі мої гімназисти, пам'ятайте про те, що життя – це дуже складна річ. І ви маєте перед собою взірець, який вчить, як стати мужнім, як бути патріотом. Не думати, що все погано в нашій державі, а любити її такою, як вона є, і водночас намагатися змінити її на краще. Я звертаюся до матерів і родичів загиблих у Афганістані. Звичайно, ніякі квіти, ніякі слова і подарунки не зможуть замінити вам синів, чоловіків та батьків, які пішли у вічність. Але пам'ять про них живе у наших серцях. Особливо про Віктора Максименка, якого ми всі дуже любили, який багато разів виступав на цій сцені, який давав мудрі поради нашим випускникам. Він не тільки був великим оптимістом. Він взагалі ніколи ні на що не скаржився, незважаючи на стан свого здоров'я, він піклувався лише про те, щоб всім було добре.
Низький уклін вам, дорогі матері, велика шана і дяка за те, що ви виховали таких синів. Синів, які не знали, за що вони воюють, але не зрадили присязі, друзям, Батьківщині. А учням нашим ще раз хочу сказати: дивіться на цих юнаків. Це ті люди, з яких ви маєте брати приклад. Приклад, як бути справжнім другом, справжнім патріотом, справжньою людиною. А ті ідеї, які пропонував нам Віктор Максименко, ми втілюємо в життя. На базі нашої школи він хотів створити центр патріотичного виховання. І ми зробимо це, бо пам'ять про нього живе в наших серцях».
Вот, кстати, и ответ на вопрос, почему именно в этой гимназии проводился вечер памяти: он стал другом и наставником не только для учеников, но и для преподавателей. Именно поэтому Подольский районный Союз ветеранов Афганистана и педагогический коллектив гимназии еще в 2007 году обратились в столичное Главное управление образования и науки и в Подольскую районную в городе Киеве государственную администрацию с просьбой присвоить гимназии имя Виктора Николаевича Максименко.
Правда, насколько я знаю, дело продвигается очень медленно, так как есть постановление Кабинета Министров Украины, которое не дает разрешения на увековечения и присвоение имени в течении десяти лет после смерти. Хотя есть надежда, что районные и городские власти пойдут навстречу «афганской» организации и трудового коллектива и удовлетворят их просьбу. Хотя... В Администрации Президента уже несколько лет лежит представление на присвоение Лидии Страшной почетного звания «Заслуженный работник образования», подписанное начальником районного Управления образования и председателем собрания коллектива гимназии. Уже и президенты поменялись, а бумага все лежит и лежит. А ведь Лидия Серафимовна 30 лет возглавляет эту гимназию, является кандидатом педагогических наук и доктором философии. Ее любят и уважают как ученики, так и родители, она вывела гимназию на международный уровень. «Либідь» – участник международного проекта «Европейская сеть школ содействия здоровью», на базе гимназии создан Всеукраинский учебно-методический центр гармоничного развития ребенка. Не знаю, может время не пришло, или до людей еще не дошло, что в Киеве должна быть гимназия, носящая имя Виктора Максименко, и руководить этой гимназией должна заслуженный работник образования Лидия Страшна.
На вопрос, пошел бы он служить, если бы знал, чем закончится для него та война, Витя не раздумывая ответил: «Я был воспитан на таких традициях и принципах, как долг, честь, дружба, защита Родины. Поэтому пошел бы служить в любом случае». Это ли не слова патриота?! Это ли не речь мужчины и воина?! Витя не говорил о своей любви к Родине, к народу, к людям, к человеку! Он не говорил, он делал! Он просветлял души молодежи и давал совет надежды пожилым, он вселял уверенность в слабых и смягчал напористость сильных, он помогал каждому, кто обращался к нему за помощью, и был готов отдать последнее. И его сейчас очень многим не хватает. Не хватает его улыбки, его шутки, его напутственного подбадривающего слова...
Теперь мы можем общаться с ним только в наших мыслях, на встречах друзей или на таких вот вечерах памяти. Но даже одно только упоминание о Вите рождает добрую улыбку. И грусть. Грусть от того, что видеть Витю мы можем лишь на видео и фотографиях. А еще печальную радость от того, что этот светлый человек в темных очках был в нашей жизни! Нет, не был! Он есть! Он – в нашей памяти, в наших сердцах. Витя, Виктор, Виктор Николаевич Максименко...
Вечная тебе память, Друг!
