Ставшие бесценными в многолетней общественной работе лидерские навыки Юрий Викторович приобретал на протяжении многих лет. Этому способствовали упорство донских казаков и трудолюбие донецких шахтеров, которые получил с генами. За любознательность и деловитость он благодарен матери-библиотекарю, за жажду знаний и настойчивость – отцу-юристу. Сдержанность позаимствовал у бабушки, а решительность, ответственность и требовательность досталась от деда, ветерана Великой Отечественной войны.
Так случилось, что Юра рано стал главой семьи. Чтобы заработать на обучение в Донецком сельхозтехникуме, а позже и на собственные проводы в армию, занимался хозяйством, разводил кроликов, число которых доходило до двухсот пятидесяти. Можно только представить, сколько ему каждый день приходилось лишь одной травы накосить…
Афганистан испытал юношу на мужество и человечность. На войне проявляются различные черты, бывает и не лучшие. Двухлетняя срочная служба в Кабульском приаэродромном эвакуационном пункте, инфекционном и центральном госпиталях мобилизовала в нем милосердие, ответственность, готовность в любую минуту прийти на помощь.
Спустя столько лет Юрий вспоминает, как искренне радовался, когда на чужой земле встретил однокурсника по техникуму, донетчанина Павла Охрименко. Земляка оставили служить в центральном госпитале, а рядового Виноградова отправили в филиал на окраине города – в инфекционное отделение. И сегодня перед его глазами – «модули»-бараки, в которых практически всегда находилось вдвое больше больных, койки с двумя-тремя солдатами, заразившимися брюшным тифом, малярией, дизентерией, желтухой и другими инфекционными заболеваниями, о которых на «гражданке» даже не слышали. Между изнурительными дежурствами в отделении и редкими выездами в центральный госпиталь всегда старался навестить Павла. А в один из визитов узнал, что друга тяжело ранили в одной из боевых операций. Сказали, что выжить должен, но инвалидность ему обеспечена.
Так война еше раз коснулась сердца Юрия. А дальше понесло-поехало. Когда перевели на приаэродромный эвакопункт, с человеческой болью, кровью сталкивался постоянно. Иногда казалось, что просто не выдержит при виде умоляющих глаз искалеченных бойцов. 1982 год особенно был «богат» на Панджшерские операции, поэтому раненых и убитых было много. Чтобы не сорваться эмоционально, сжимал зубы, собирал волю в кулак. Особенно стальные нервы требовались во время вылетов в район Панджшера, Баграма, Джелалабада, Кандагара. Отсюда они доставляли раненых бойцов на «таблетках» в медсанчасть Витебской дивизии, в центральный Кабульский госпиталь. Санитары встречали и провожали «Черные тюльпаны», готовили к отправке в Союз так называемый «Груз-200». А вылет на боевые означал: те, к кому или с кем летишь, своего санинструктора уже потеряли…
За два года на войне у Виноградова было множество эпизодов, когда непосредственно приходилось сталкиваться со смертью, спасать жизнь товарищу, буквально по частям собирать солдат для отправки на Родину. Все это и сейчас снится. Навсегда в памяти остался и первый боевой вылет.
…На рассвете молодого бойца срочно вызвали к командиру. После короткого распоряжения прибыли в аэропорт, где готовились к вылету два вертолета. В один грузили боеприпасы, второй ожидал медиков.В то утро парень впервые был внутри вертолета Ми-8. Переживал, конечно. Но, когда поднялись в небо, волнение сразу же сменилось любопытством. Вдруг вертолет начало качать со стороны в сторону, он резко набирал и сбрасывал высоту. Через открытый люк внизу были заметны огненные вспышки, поэтому в салоне уже не сомневались: идет бой. «Вертушка» начала резко снижаться и села за небольшим выступом горы, в Панджшерском ущелье. Бой был нешуточный, и хотя Юрий внутренне готовился к подобной ситуации, поначалу все же растерялся. Стоял, как вкопанный, посреди стрельбы и неразберихи. Совсем рядом разорвался снаряд, как стекло посыпался кусок скалы. Из минутного оцепенения вывел голос одного из солдат, который практически сбил его с ног:
– Тебе что, жить надоело? Пристрелят же!
За большой грудой камней, куда молодой санинструктор приполз следом за проводником, увидел раненых, человек восемь. Сразу заметил, что у одного нет ног, и, забыв о пулях, бросился к нему. Сделал укол, второй… Записка под жгутом «кричала» о необходимости срочной транспортировки. К счастью, «вертушка» уже зависла над ними. Пока заносили в нее шестого, Юрий бросился к двум, лежавшим чуть в стороне. Только тогда заметил, что помощь им уже не нужна…
Во время отлета не переставали отстреливаться из автоматов. Затем накладывали шины, жгуты, ставили капельницы, кололи обезболивающее. А мысли были внизу, где продолжался бой. Как там ребята, прикрывавшие их отлет? Виноградов крепко сжимал руку тяжелораненого командира подразделения, который все время порывался посмотреть на свои ноги. Успокаивал его как мог. Правда, предательские нотки в голосе выдавали состояние парня: ему казалось, что это у него не было ног. Еще долго потом просыпался во сне, ощупывал их.
– Когда прапорщика выносили из вертолета, он потерял сознание, – едва сдерживая волнение, говорит мой собеседник. – Пришел в себя в палатке и сразу же спросил: «Мои… мои все живы?» И, будто желая увидеть тех, кто остался, рванулся ко мне. Потом вдруг застыл и медленно опустился. До сих пор не могу забыть его предсмертные глаза, в которых застыла тревога за товарищей…
Но война есть война, там не выбирают род войск и задания, там каждый несет собственный крест. Один спецназовец рассказывал, что не раз смотрел в глаза смерти сам, а быть в шкуре санинструктора не хотел бы. Это, прежде всего, тяжело морально. Юрий Виноградов ни о чем не жалеет. Он считает, что служба в медвойсках сделала его выносливым, сильным, неравнодушным к проблемам других. Во время боевых операций приходилось отправлять в госпиталь и принимать с «вертушек» до пятидесяти человек. Каждый раненый прошел через душу, каждого старался поддержать словом и медикаментозно. А когда вернулся домой в 1984 году, мог одним из первых рассказать горькую правду о том, что происходит на самом деле, потому что хорошо знал реальную обстановку.
Иногда страшнее ранений были инфекции. Количество больных, лечившихся в инфекционных стационарах, составляло до 40 процентов от числа личного состава. Например, в 1983 году в гарнизонах Кандагара и Кундуза тифом переболело 25 процентов солдат, более 3 процентов из них умерли. Такой обстановке способствовала беспечность в обустройстве войск и чудовищная антисанитария, царившая в стране. И если организм местных жителей за многие века приспособился к природным условиям, для наших воинов они оказывались губительными. Они заболевали не только от воды, а даже от пыли, содержавшей опасные микробы и бактерии.
Необходимая госпитальная база для лечения инфекционных больных на территории Афганистана была создана только в 1986 году. А тогда проблем – выше крыши. Взять хотя бы амебные процессы в печени. Диагностики нет, простым глазом не видно, в результате – смерть. Часто по этому поводу вспоминает Юрий Виноградов слова умершего уже на родной земле военного врача Геннадия Фадеева, с которым вместе служил. Он говорил, что тем, кто прошел Афганскую войну, перенесенные инфекционные заболевания дома боком вылезут.
– Как в воду глядел, – соглашается мой собеседник. – В Днепропетровске уже после войны похоронили 185 участников боевых действий, почти 300 стали инвалидами – таковы последствия заболеваний. А вообще, те, кто прошел Афган, с благодарностью вспоминают медиков, санитаров. Спасала и четко налаженная система вывоза раненых из районов боевых действий. Попавшие под обстрел в горах или в «зеленке» сразу же отправлялись вертолетом в базовые госпиталя. Но в экстренных случаях нередко оперировали и в полевых условиях. Афганская жара, пыль, антисанитария не очень-то способствовали развертыванию полевых госпиталей. Иногда удивляюсь: как смогли пережить весь этот кошмар, не зачерстветь сердцем и душой? Правда, память из года в год настойчиво крутит свое черно-белое кино, безжалостно подбрасывая в сны фрагменты, которые непроизвольно поделились в сознании на «до» и «после».
Судьбе было угодно, чтобы Виноградов побывал в Афганистане дважды. Во время учебы в Днепропетровском сельхозинституте, в 1987 году принял решение поехать в Афганистан в составе первого студенческого строительного отряда «Дружба» для восстановления народного хозяйства, хотя, как никто другой понимал, как это опасно. Среди двадцати представителей республик, он был единственным из Украины. Строили цех домостроительного комбината по выпуску железобетонных конструкций, из которых потом возводили жилье для афганского населения. К сожалению, вернулись домой не все. К нашему земляку судьба была благосклонна и в этот раз. И именно это заставляет быть в форме, помнить о справедливости, долге перед теми, кто остался в граните, кому сейчас нужна поддержка. Этому делу Юрий Виноградов отдает свои силы уже много лет. Сначала он возглавил Октябрьское военно-патриотическое объединение воинов запаса, а в 1989 году его избрали председателем городского объединения ветеранов Афганистана.
– Хочу искренне поблагодарить людей, которые на протяжении долгого времени помогают мне в общественной работе, – говорит Юрий Викторович. – Это члены совета, председатели восьми районных и семи первичных организаций, матери и вдовы, мой боевой товарищ и заместитель Василий Заторжинский. Многие годы в решении насущных ветеранских проблем нам подставляет надежное плечо городской голова Иван Куличенко, его заместитель Елена Лозенко, начальник управления социальной защиты населения Михаил Сопильняк и многие другие люди, работающие в мэрии. Немало важных вопросов удалось решить за шестнадцать лет моей депутатской деятельности. Но еще больше дел – впереди. С годами здоровье участников боевых действий и членов семей погибших, к сожалению, лучшим не становится. Как показывает практика, осталась эта категория людей и без нормальной государственной защиты. А каждому надо внимание, моральная и материальная поддержка. Они сделали для Отечества все, что смогли. Пришла пора за воинский и материнский подвиг возвращать сторицей.
В свое время Юрий Виноградов вместе с единомышленниками приложил массу усилий, чтобы на местном уровне применить закон о налогообложении прибыли предприятий. Это позволило привлечь средства для решения жилищных вопросов. Неоднократные поездки в Кабмин, Верховную Раду, Госкомитет по делам ветеранов дали положительный результат: там поняли, что других источников для обеспечения государственными квартирами на местах нет. Сегодня эту работу надо восстанавливать заново. По-прежнему важным звеном в общественной работе остается военно-патриотическое воспитание молодежи. В свое время существовали десятки секций и клубов, где воины-«афганцы» активно готовили юношей к армии, к взрослой жизни. По договоренности с военкоматами их воспитанники сами выбирали род войск, а после службы организация ходатайствовала за них при поступлении в вузы. Посеянное зерно любви и добра, безусловно, дает хорошие всходы. Поэтому это направление, убежден Виноградов, снова требует особого подъема. Еще больше внимания будет уделено урокам мужества, решению социальных вопросов членов организации. Одним словом, успокаиваться рано.
