|
|
|
Афганистан глазами беззаботного юноши |
|
|
| |
 В письмах из Афганистана муж, советник по делам молодежи, писал мне:
«Вот закончится война и мы обязательно приедем в Афганистан. Ты
увидишь, какая это красивая страна и какие прекрасные люди живут
здесь». Этими словами, по-видимому, он хотел просто меня успокоить. Но
всегда хотелось чтобы это так и было, хотя эти слова звучали
диссонансом всему тому, что я слышала от наших ребят, прошедших
Афганистан.
И вот вдруг в интернете наткнулась на заметки украинского юноши,
побывавшем в Афганистане сегодня. Их автору свободному журналисту в
жизни повезло, он просто родился позже и поэтому его не отправили на
войну.
И так - знакомая страна незнакомым взглядом.
Редактор сайта usva.org.ua
* * * * * *
Решив обратно в Кундуз ехать все-таки автостопом и выйдя на
шоссе - мы поняли отчего эта страна считается такой страшной…
В любом месте трассы, в ожидании следующей машины, чувствуешь
естественность прямо-таки будничность смерти – вот она, под ногами,
припорошенная пылью, ржавая, разнокалиберная… Обочины по всему
Афганистану покрыты ровным, 40-ка летним слоем гильз. Действительно
страшно…
Но с автостопом тут нормально – подвозят все: водители
разукрашенных КАМАЗов, джипы международных организаций, частные
праворульные тойоты, или в крайнем случае сядете 10-м пассажиром в
набитую до отказа Волгу.
Около 11 вечера в городке Пули-Хумри нас задержал полицейский
патруль и теперь сидим в тесной будочке в ожидании приговора. Законники
традиционно угощают чаем, периодически звонят по телефону – судьбу нашу
должно решить какое-то высокое начальство. Минут через 20 дверь
отворяется, полицейские вытягиваются в струнку, а меня крепко обнимает
седоватый военный:
- Здравствуй, товарищ! – у седого командира очень забавный русский…
- Я дома уже спала. И! Телефон! Говорят, 2 человека из СССР
хотят палатка ночевать. Зачем палатка? Есть контора! Есть комната!
Хороший комната! Поехали?
И нас отвезли в управление полиции Пули-Хумри. Комната для
гостей из СССР скорее всего была залом заседаний. Портреты «товарищей»
Карзая и Моссуда, флаги, карта Афганистана и схема Пули-Хумри от руки
карандашом.
- В этот комната хороший человек ночевать. А там плохой комната – плохой человек ночевать…
- Тюрьма?
- Да! Товарищ Владимир! Тюрьма. 5 плохой человек там ночевать.
Ночью охранять контору остались трое полицейских, сменяющих друг
друга на стульчике во дворе. Когда я вышел умываться один из них
вызвался помочь, качая огромный рычаг колонки. Маленькому смуглому
афганцу нелегко было двигаться в шинели, что на пару размеров больше, а
автомат висевший на тесемочке за спиной делал такую вот помощь просто
неосуществимой. Но герой самоотверженно боролся. А когда Калашников
начал его побеждать – отшвырнул бесполезную железяку куда-то в кусты,
но качать воду не бросил.
- Жалко СССР нету больше. Большой, сильный страна был. Хорошие
люди… - говорил за завтраком давешний седой начальник, демонстрируя
диплом Киевской школы КГБ. Ну вот… Где-где, а в Афганистане жалоб на
распад союза я ну никак не ожидал услышать…
Утром нас отправили дальше на такси. Водителю была вручена
бумажка, позволяющая без проблем проходить любой КПП по пути, и
наставления доставить шурави в целости и сохранности Кундузским
властям. Прощались с полицейскими Пули-Хумри мы тепло и долго.
В видавшем виды тойотовском пикапчике ехало 8 человек, включая
водителя, 4-х пассажиров (двое сидело на переднем сидении), украинских
туристов и брата водителя, ютившегося вместе с нашими рюкзаками в
багажнике. Ехали весело, попутчики угощали изюмом и фисташками,
вспоминали русский язык. Вспомнили 7 слов: «хорошо», «плохо», «стой»,
«пошел», и еще 3 не для печати… Влияние великой и могучей культуры
здесь налицо!
В пыльной степи под тентами с досточками и мелом в руках сидят
дети. Под одним тентом мальчики – под другим девочки. Это афганская
школа. Учителя разрешают фотографировать и рассказывают о проблемах.
Тетрадей нету, власти выделили для школы жуткое место - вода тут аж
через 2 мили по шоссе, людей приходится уговаривать, чтоб отдавали чад
своих изучать грамоту...
- Мистер, наши дети должны учиться. Мы хотим тоже быть развитой страной, как… как ваша Украина…
Во время распития чая с начальником полиции округа Кундуз
посетила меня меркантильная идея заполучить от властей некий документ,
что позволит бесплатно переправиться в Таджикистан. В совещании на
самом высшем руководящем уровне было решено направить нас с
сопровождением в миссию ООН, где такой документ вполне можно было бы
оформить.
- Как, говоришь, твое имя? – допытывается недоверчивый ООНовский чиновник.
- Владимир… Like Vladimir Putin.
- Как Путин? Нееееет, ты не как Путин… Путин президент! Богатый
человек. А ты 20$ на паром жалеешь… И вообще, что у вас за цели в
Афганистане?
- Туризм.
- Туризм? Ух-ты! Я тоже люблю туризм. 2 месяца назад был вот в
Индии, если интересно – давай расскажу… Такая красивая страна!
Если бы мы и лысый ООНовец не устали от долгого общения на
неродном английском - то еще пару часов трещали бы о любви к
путешествиям. В миссии имелась столовая и, пока чиновник оформлял
документы, украинцы отправились туда, договорившись, что обедом также
накормят таксиста и сопровождающего нас Кундузского полицейского.
В Порт-Шерхан ехали все на той же тойоте из Пули-Хумри с
водителем Нуром и его младшим братом. У меня в кармане была крутейшая
бумага из ООН, а у Нура пропуск в приграничную зону и, к сожалению,
совсем немного наличности. В Кундуз он вез нас бесплатно, но в машине
хоть были другие пассажиры, а на берег Пянджа пришлось рулить уже по
приказу полиции. Но Нур не унывал, слушал свою заунывно-дребезжащую
музыку, все время порывался купить для «хориджи» яблок или орехов, и
чуть что, забыв о дороге, поворачивал к нам свое улыбчивое бородатое
лицо с огромными детскими глазами и интересовался: «Хорошо?»
Ему 27 лет, а брату 17. Рука у Нура в районе локтя искалечена какой-то нечеловеческой силой.
- Шурави? – спрашиваю указывая на локоть.
- На. Талибан! Ох… Афтомат! Тра-та-та-та!
Как мы поняли, дома у них с братом нет, живут в машине, машиной
на жизнь и зарабатывают. Семьи тоже нет: отца, мать и еще двух братьев
убили талибы.
- Тра-та-та – плохо! Пайса-майса (деньги-шменьги) – плохо! – Нур
прикладывает друг к другу указательные пальцы рук – этот жест во многих
странах означает дружбу, - Хорошо! Дусти – Хорошо!
К этому времени мы остановились где-то в пустыне и таксист
вытащил из бардачка пакет с травой. В Афганистане уже не в первый раз
мне предлагают гашиш, на Светлану предложение почему-то никогда не
распространялось. Но покурить лучшего в мире плана я так и не решился.
Отнюдь не из ханжеских соображений – в Иране 2 года назад мы с
удовольствием посетили одну глубоко законспирированную кальянную, и ели
конфетки с опиумом. Я так думаю – кой-какие Запорожские знакомые многое
отдали бы за подобную возможность. Но впечатлений от Афганистана
хватало и без этого. Само пребывание там как сон, как марево, и самая
лучшая марихуана никогда не даст настолько сильных ощущений, что
получилось испытать просто путешествуя, общаясь с людьми, слушая их
музыку и вдыхая пряный воздух этой необычной страны. В случае с Афганом
– любые стимуляторы ни к чему.
Капитан кораблика нас узнал, но немного расстроился из-за хитрой
бумажки позволяющей не платить за переправу. В ведомости
«Нижнепянджского параходства» последней вечерней записью 21 октября
2003 года по Р.Х. является: “Ф.И.О - Красноголовый. Орг-ция - ООН.
кол-во - 2 чел.”
Разбрызгивая спокойный пянджский закат кормовым винтом катерок
“Душанбе” подходил к Таджикскому берегу, а мы все смотрели на
противоположный пустынный пейзаж с пыльным таможенный тентом – воротами
дикого Афганистана. Там только что попрощались с таксистом Нуром и его
братом. В порту, вызвавшись помочь нам в формальностях в машину подсел
какой-то англо-говорящий мужичек и Нур попросил перевести давно
мучивший вопрос: «Не считаем ли мы его и вообще афганцев плохими
людьми?»
- Ну что ты! Конечно нет! Вы очень хорошие! – елки-палки, чуть было не расплакались.
А Нур выскочил из машины, принялся прыгать по пыли и орать: «Хорошо! Хорошо! Хорошо!»
До свидания, Афганистан…
Эпилог.
В Запорожье под Новый Год, на главпочтамте тетенька уже явно нервничая, наклеивает десятую марку на длинный конверт.
- Ужасы… Афганистан? Там же все время воюют. Кто у вас там? Родственники?
У нас нет родственников в Афганистане. Семья Мухаммада в
Кундузе, пассажиры микроавтобуса и ночные кабульские полицейские,
Салтан – житель трущоб «верхнего города», воевавший с шурави, чтобы
потом угощать их сладостями, гостеприимные военные Пули-Хумри, не разу
даже не проверившие наши документы, лысый чиновник ООН – заядлый турист
- они и многие другие афганцы приглашали разделить с ними трапезу,
звали в гости, интересовались чем могут быть полезны иностранцам, чем
могут помочь. Для этого не обязательно быть родственниками.
Бородатый, улыбчивый водитель Нур с покалеченным талибами локтем
и огромными по-детски сияющими глазами очень хотел чтоб ему написали
письмо. У Нура нет адреса, пришлось просить сотрудника фотоателье в
Кундузе оставить нам свой, а таксист будет порой заезжать туда и ждать
привета с Украины. На каком угодно языке, это неважно… Отсылаем
фотографии, им наш друг точно обрадуется…
- Письмо отправляем друзьям. Не верьте всему, что про Афганистан
говорят, это неплохая страна. Там живут хорошие люди и у нас там очень
много друзей…
Владимир Красноголовый
|
|
|
|
|
|
